Шахта

Неожиданная находка ожидала меня, перебирая старые дискеты. На одной из них я нашел первую часть рассказа "Шахта", написанного мною по мотивам игры "Готика" (всего было запланировано 3 части, но последняя так и не была дописана).

---

В темной шахте раздается ужасный звук, заставляющий ползунов сходить с ума и бросаться на людей. А эти люди – рудокопы, которые постоянно стучат своими кирками. Ни на секунду не умолкает звук, не прекращается работа. День за днем, ночь за ночью заключенные добывают руду для королевства. Лишь их неустанный труд помогает людям противостоять полчищам кровожадных орков. В то время когда, король со своими вельможами поглощает всевозможные яства, заключенные вынуждены вымаливать у надсмотрщиков корку черствого хлеба. Многие рудокопы рады закончить жизнь в пасти ползуна, лишь бы остановить этот адский труд и не видеть этой проклятой руды.

За день до окончания смены в Старой шахте, как обычно, кипела работа, но заключенные думали только о том, как бы утаить побольше руды от стражников, чтобы пропить ее снаружи, при ярком солнечном свете. Вольмонду уже удалось спрятать несколько кусков от надзирателей, но он был переведен в другую штольню и теперь не мог работать спокойно, все время думая о своем тайнике. Сегодня, во время смены караульных, Вольмонд планировал вернуться к своему тайнику и забрать его содержимое. Во время короткой передышки он подошел к одному из своих товарищей по несчастью:

«Послушай, Зорн, у меня осталось незаконченное дело в штольне, где я работал. Сегодня после отбоя, я хочу вернуться туда и разобраться с этой проблемой».

Зорн, высокий смуглый каторжник с седеющими волосами, пристально посмотрел на своего напарника. Они были знакомы совсем недавно, но Зорну сразу приглянулся ловкий и хитрый паренёк. Немного помедлив, опытный рудокоп ответил:

— А от меня-то ты что хочешь? Я не пойду туда с тобой! И не проси! Мне уже достаточно неприятностей со стражниками. Да и тебе бы я не советовал нарываться, из-за этих проблем с ползунами надсмотрщики сейчас злые как чёрт знает кто!

— Я все понимаю… – задумчиво ответил Вольмонд. – Если ты и остальные прикроете меня, я всё сделаю быстро. Эти идиоты ни о чем не догадаются! Просто скажите, что… ну не знаю… что мне стало плохо! Да, точно! Мне стало плохо, и я поднялся к Яну немного передохнуть.

— А ради чего ты вообще так рискуешь? – подозрительно спросил Зорн. – Что тебе понадобилось в той штольне?!

— Ну… – Вольмонд понизил голос. – Ты наверняка знаешь, о чем мечтает каждый рудокоп в этой шахте…

«Тссс! Тише!» – Зорн медленно положил кирку и отошёл за стоящий рядом камень. Молодой рудокоп сперва удивился, а затем последовал за своим старшим товарищем.

— Хорошо, я помогу тебе. Но другие рабы не захотят делать это бесплатно. Им ведь тоже нужна руда, чтоб развеяться и отдохнуть после дьявольски долгой работы в шахте!

— Сколько?

— Так… Нас в этом коридоре пятеро. Я, ты, а вот Скотту и тем двум парням придется заплатить. Наверное, по куску руды каждому. Ты согласен? Если да, я договорюсь с ними.

«Чёрт! Это же почти половина от того, что мне удалось припрятать!» – подумал Вольмонд.

— Хорошо, я согласен. У меня нет выбора. Скажи им, что я заплачу, как перепрячу своё добро, надеюсь, сегодня ночью.

«Хорошо. Пора возвращаться к работе, пока караульные не заметили, что мы отлыниваем» – Зорн подмигнул приятелю, поднял свою кирку и вновь принялся дробить каменную стенку.

Вдруг под сводами пещеры со стороны главного ствола появилась фигура, облаченная в красные доспехи призрака – один из стражников шахты.

«Эй ты, жалкий ублюдок, подойди ко мне!» – выкрикнул он в сторону одного из рудокопов.

Изможденный каторжник, еле держась на ногах, последовал приказу. Призрак, сняв флягу с поясного ремня, продолжал:

«Значит, так! Вечером отдашь мне руду, которую выкопал сегодня, а Яну скажешь, что эта жила истощилась» – уже подвыпивший стражник отхлебнул рисового шнапса из фляги.

На лбу у заключенного выступил холодный пот:

— Что?! Седрик, ты в своем уме?! Уже третий раз за смену! Ян не поверит мне!

— Да мне плевать! Если не хочешь сейчас получить в морду, тогда скажешь! – надзиратель сделал еще глоток и обратился ко всем. – Сегодня последний день вашей смены, смотрите не попадитесь ползунам, а то мне потом отвечать. И только попробуйте кому-нибудь сказать, что я забрал вашу еду! – мерзкая ухмылка проступила на лице Седрика, он нагнулся, поднял с подстилки несколько кусков сыра и яблоко, закинул их в поясной мешок и направился в главный ствол.

После скудного ужина Вольмонд предупредил своих товарищей и, взяв факел, медленно и осторожно направился в штольню, где был спрятан его тайник. Он шёл во тьме коридоров Старой шахты, размышляя о том, как потратит свою руду. Вдалеке слышалось шуршание лапок ползунов, но Вольмонд не думал об опасности, мысли о руде затмевали разум. Проходя по мрачным коридорам, он уже чувствовал восходящее солнце завтрашнего утра. Оставалось каких-то ничтожных семь часов до окончания смены.

Тень Вольмонда принимала странные очертания на неровных стенах каменного коридора. Воображение рудокопа рисовало картины из прошлого, он вспоминал свою жизнь до того, как попал за Барьер. Вспоминал свою беззаботную молодость в одной из рыбацких деревень на побережье Миртаны. Внезапно треск, раздавшийся из глубины главного ствола шахты, прервал его размышления. Кажется, глупый орк-раб опять сломал какой-то механизм в кузне на дне главного ствола. Немного постояв, и убедившись, что вокруг все тихо, Вольмонд продолжил свой путь. Дойдя до штольни с тайником, он затушил факел и стал спускаться по лестнице. Глаза рудокопа медленно привыкали к темноте, и ему, наконец, удалось разглядеть нишу в стене, где была спрятана руда.

Неожиданно Вольмонд увидел во мраке силуэты двух людей. Они стояли плотно прижавшись друг к другу. Дрожащая рука заключенного машинально тянулась к руде, он уже запихнул большую часть в мешок на поясе, как вдруг последний кусок проскользнул между пальцами и звонко ударился о каменный пол. Силуэты резко обернулись на звук, и Вольмонд узнал в них стражников – Седрика и Уруша. Оба они почти одновременно выхватили мечи, и вот рудокоп уже чувствует два холодных лезвия возле своего горла.

— Таааак… Кто у нас здесь? – медленно проговорил Седрик, по-крысиному ухмыляясь. – Вольмонд, грязный ублюдок, что это ты забыл тут посреди ночи?

В этот момент рука второго стражника сорвала мешочек с рудой с пояса заключенного. На лице Уруша выступила неприятная улыбка, больше похожая на оскал:

— Да у нас тут небольшое состояние – сказал он, и с размаха ударил Вольмонда по челюсти. – Какого хрена ты прячешь руду, вместо того чтоб отдавать ее нам?

Он хотел ударить каторжника еще раз, но Седрик встал между ними.

— Стой, приятель! Избитый рудокоп – плохой рудокоп. Не трожь его больше, – он помедлил. – А с тобой, сволочь, мы завтра разберемся – угрожающе подытожил стражник и подтолкнул Вольмонда к лестнице.

От ужаса рудокоп не помнил, как оказался среди своих спящих товарищей. Не спал только Зорн. Стоило только Вольмонду войти в комнату, как тот сразу обратился к нему:

— Ну как?

— Хреново! Меня замели.

— Что?! – лицо Зорна перекосилось от удивления. – Как? Откуда они взялись там посреди ночи? Никто не приходил, не спрашивал про тебя. Они не могли знать!

— Они уже были там…

— Ладно, брат! Не волнуйся особо. Давай спать, утро вечера мудренее.

Зорн похлопал друга по плечу и улегся на свой спальник. Вольмонд долго не мог уснуть, думая о потерянной руде.

Следующим утром после скудного завтрака все рудокопы отправились к выходу из шахты. После выплаты заработанной награды им предстоял путь в Старый лагерь, где они наконец-то могли отдохнуть и развеяться после неустанного труда. В толпе таких же заключенных Вольмонд медленно вышел из пещеры. Яркий солнечный свет ударил ему в лицо, покачнувшись, он прикрыл глаза рукой. Он не видел солнца уже почти месяц. Впереди, стоя на груде ящиков Талом, заместитель Яна, раздавал рудокопам заработок.

Он держал в руках помятый пергамент и, глядя в него, выкрикивал:

«Ферди! Шесть кусков!». Рослый волосатый рудокоп взял свое жалование и, сдав кирку, пошел к телегам. Талом продолжал:

«Скотт! Семь кусков! Вольмонд! За твою вчерашнюю выходку – ни одного куска!»

— Как? Ни одного куска! – молодой каторжник попытался вырвать пергамент из рук Талома, но почувствовал грубый толчок в спину. Понурив голову, Вольмонд отправился к обозу с рудой.

Когда все рудокопы были в сборе, Седрик скомандовал, и караван, окруженный стражниками, направился к Старому лагерю.

Вольмонд, оглядываясь по сторонам, медленно брел около телег с рудой. На протяжении всего пути до ветхого деревянного настила через реку обоз лишь иногда встречал пасущихся падальщиков. Животных, осмелившихся слишком близко подойти к каравану, стражники отпугивали выстрелами из коротких луков. Иногда вдалеке, на опушке леса, появлялись глорхи и пристально наблюдали за караваном. После того, как руда была переправлена через речку, Талом разрешил остановиться на привал под засохшим деревом.

День разгорался яркими красками, солнце поднималось все выше и выше к зениту, впервые после заточения в сырой и промозглой шахте рудокопам было тепло и уютно. Когда время, выделенное на отдых, истекло, и Талом вновь поднял людей в путь, вся окружающая природа уже проснулась, и было слышно жужжание шершней у реки. Перед обозом открывался вид на узкую поляну, зажатую между двух скал. Трава колыхалась от ветра, как волны на море. Караван миновал луг, дошел до пещеры. Вдалеке виднелась красная черепичная крыша избушки охотника, а за ней темным силуэтом возвышалась мощная замковая башня. То был Старый лагерь…